Путешествие в Австралию 2003 год

Там, где солнце ходит справа налево, или два месяца в стране красной земли 

А я говорю, повторяю, клянусь вам,
этот край - самый любопытный на всём земном шаре!
Паганель.

Это утверждение великого писателя Жюля Верна, которые он вложил в уста своего любимого персонажа Паганеля, напрашивается эпиграфом в любое повествование об Австралии. Уверен, что даже, так называемый, организованный турист, посетивший эту страну по обычной турпутёвке, увезёт отсюда только положительные эмоции и приятные воспоминания. Я, после двухмесячного пребывания в этой стране, смею это утверждать. Хотя, что такое два месяца для познания такого удивительного и многогранно интересного континента! Чем глубже и дальше я забирался, чем больше знакомился с растительным и животным миром, общался с любознательными и доброжелательными людьми, тем больше понимал, что два месяца, это крайне малый срок для основательного знакомства. Хотя, должен сказать, что целью путешествия было не, столько основательное знакомство, сколько простое пересечение материка на велосипеде. Ведь этот маршрут – один из этапов моего одиночного кругосветного велопутешествия, часть проекта «Мир», который я пытаюсь осуществить. Всего получилось 46 ходовых дней. Путь начался в самом большом по численности городе материка – Сиднее, куда я был любезно доставлен авиакомпанией «Волга-Днепр» 14 февраля. В моём распоряжении совсем немного времени. Решаю отправиться в Перт – город, расположенный на западном побережье, через Мельбурн, Джилонг и Аделаиду. Совершённое по такому маршруту путешествие, соберёт необходимое количество «интересностей», характерных для Австралии, среди которых Великая океанская дорога, Большой Водораздельный хребет, равнина Наларбор, которая является южной частью пустыни Виктория и леса из жестколистных кустарников и гигантских эвкалиптов.

Путь начинается прямо от дверей международного аэропорта Кингсфорд - Смит, который расположен в восьми километрах от центра города. По Австралии, как оказалось, можно ездить свободно на велосипеде по любым дорогам, даже по по автострадам, которые здесь называются «хайвэями». Ни в Америке, ни, тем более, в Европе, по автострадам ездить на велосипеде запрещено, и отсутствие такого закона в Австралии очень меня обрадовало. Собираю привезённый с собой велосипед, стараясь унять дрожь в коленках. Как сложится путь здесь, на таком далёком материке!? Как удастся прожить тот кусочек жизни, что подарен судьбой для этого путешествия!? Немного страшно, но верх всё-таки, берет дикий, нетерпеливый азарт. Как-никак, это далёкая Австралия, куда не так-то просто добраться! В информационном центре аэропорта приобрёл необходимые карты, и изучил кусок пути на ближайшие двадцать – тридцать километров. Утро. Жарко, градусов двадцать пять в тени. Наконец аэропорт остался позади, и я попадаю на улицы города. Сидней широко раскинулся по берегам заливов Джексона и Ботанического. Немного смущает левостороннее движение, но замешательство моё длится недолго. Быстро убеждаюсь, что австралийские водители чётко и неукоснительно выполняют все правила дорожного движения и абсолютно корректно ведут себя на дороге по отношению к нашему брату – велосипедисту. Лёгкий ветерок приносит солоноватый запах с океана, растущие у дороги эвкалипты и английская речь на улицах убеждают в действительности происходящего.

Зимой я на велосипеде не катаюсь. Всё-таки считаю его привилегией летнего сезона. Поэтому сейчас приходится заново вспоминать все ощущения присущие велосипедисту. Приходится почти заново приучать мышцы к велосипеду. Хотя при подготовке к нынешнему путешествию, крутил педали до декабря. Всё надеялся уехать пораньше – в ноябре - декабре. Но оформление документов затянулось, велосипедные тренировки пришлось временно отставить, а функционально готовил свой организм к предстоящей нагрузке при помощи старинного друга и неизменного спутника круглогодичных тренировок – бега. Увеличил пробегаемую дистанцию, больше уделил времени гимнастике. И, как результат, вкатился довольно быстро. Уже на пятый день суточный пробег равен 135 км. Действительно, нет, лучшего средства, развивающего выносливость, чем бег. Я люблю его, а он платит в ответ сторицей. Путь до Мельбурна проходит вдоль Большого Водораздельного хребта. Подъёмы и спуски сопровождают меня на всём этом участке. Первый день, пожалуй, самый сложный. Крутишь головой по сторонам, стараясь не ошибиться на поворотах и развязках. К счастью знаки на дорогах дают самую исчерпывающую информацию – заблудиться, практически невозможно. В Мельбурн из Сиднея ведут две основные дороги. Это шоссе под номером один –Принсесс-Хайвэй, которая тянется вдоль побережья, и дорога под номером 31, так называемый Хьюм –Хайвэй, которая оставляет к востоку основные вершины Большого Водораздельного хребта и, к тому же предоставляет самый короткий путь до Мельбурна. Первое, что бросается в глаза, – австралийцы живут в полной гармонии с природой. Абсолютная чистота на дорогах. Понятно, что юго-восток, это «населёнка», но факт сей, подтверждался изо дня в день, на протяжении всего маршрута. Далеко – далеко на западе, в затерянной во времени равнине Наларбор, где расстояние между просто домами сто и более километров, дорога всё равно оставалась чистой, и плакаты, как и на востоке, просили водителей соблюдать чистоту. Мне на уроках, при изучении Австралии, не раз и не два приходилось прибегать за помощью к художественным картинкам, показывающим природу материка. Картинки эти, в основном старые, 30-40 летней давности. С удивлением обнаруживаю, что они правильно передают ландшафтные особенности. Более того! Ничего не изменилось за эти годы. Разве что – дорога асфальтированная пробегает по этим горам, гармонично, именно гармонично (!) вписываясь в природный ландшафт территории, по которой пролегает мой путь. Все два месяца я ехал и удивлялся. Даже первую неделю пути, в самых населённых краях, видел лесные массивы, покрывающие все холмы, на сколько хватало глаз. Причём бежит по этим холмам сплошной лесной покров, а не как у нас, чудом уцелевшие до сего дня, как заплатками покрывающие, лесные кусочки, нещадно эксплуатируемые со всех сторон. Мы, русские, вырываем у природы её богатства, затем вытираем об неё ноги, а потом ещё смеем воспевать, одновременно отворачивая глаза. Здесь же всё не так. Животные, коих величайшее множество, к человеку относятся абсолютно равнодушно и не потому, что ручные, а просто не обращают на него внимания и всё. Живут себе своей жизнью, как полноправные, имеющие гражданство и права согласно конституции, жители страны. Может быть, австралийцы поняли, что только человек сейчас волен решить, - увидят ли дети Австралию именно зелёным материком! И быть может, именно с них начнётся, наконец, действительно, из сердца исходящие, экологическое возрождение человека. Как бы то ни было, с первого дня я любовался многочисленными представителями местной флоры и фауны. По-настоящему можно понять страну только при помощи всех шести чувств! Австралия, это самый сухой материк. И вот вам уже, пожалуйста, 40 градусов в тени и, как говорится, слава богу, если есть кондиционер, в виде несильного встречного ветерка с запахом эвкалипта. Кстати, где-то этот запах я уже слышал! Но где? А, вот где, - в бане, когда парился, используя настойку эвкалипта. Скорость, придвижении на велосипеде невысока, и глаз успевает схватить самые любопытные и интересные виды, через которые пролегает путь.

Очень интересны маленькие городки. Жилые дома в основном одноэтажные, вместо гаража, нередко, простой навес. Перед домом небольшой садик с цветами, папоротниками и пальмами. Дома довольно уютные с виду, аккуратные. Улицы широкие с чистым и ровным асфальтом. Первый такой городок - Гоулбурн, в котором я провёл часа три, находится в 200 километрах от Сиднея. В нём я походил по супермаркету, в котором удалось по-настоящему затариться продуктами. До этого продукты подкупал в небольших магазинчиках при заправках, в которых стоимость их, естественно, дороже, чем в супермаркетах. Продукты в основном, натуральные. Австралийцы едят много мяса, и поэтому мясные продукты у них качественные. Я брал в основном бекон, которым они, по праву, очень гордятся. Вкусное молоко, выпечка. С удивлением обнаруживаю, что с австралийцами общаться намного проще и значительнее интереснее, чем с американцами. В Америке не любят людей, которые не говорят, или плохо говорят на английском языке. Это сразу бросалось в глаза во время путешествия по США, и, находясь там, я старался свести общение к минимуму. А отсутствие общения, естественно, нисколько украсить путешествие не может. Австралийцы же, напротив, с удовольствием пускались со мной в разговоры. И я, сначала несколько робко, а затем всё бодрее и с большим удовольствием искал общую тему, сожалея о забытом дома разговорнике. Здесь же в Гоулбурне, посетил информационный центр. Подробные карты обязательно расскажут, в каких населённых пунктах есть подобные центры, а специальные дорожные знаки, при въезде в город, укажут точное их местонахождение. Большая буква «i», жёлтого цвета на синем фоне, бросается в глаза. Вся информация об интересных объектах, зонах отдыха, туристских тропах, автомобильных дорогах и местах, где находятся кемпинги и мотели, представлена в таких центрах в виде буклетов, фотографий, карт самого различного масштаба в полной мере. Многие буклеты и карты можно получить в таком центре бесплатно или за ничтожную плату. Здесь же продаётся огромное количество сувениров. С первого дня я обратил внимание на доброжелательное отношение ко мне и друг к другу, и открытые, доброжелательные улыбки австралийцев. Как потом оказалось, это их нормальное состояние. Спрашивают без извечного российского вопроса: «А сколько тебе за это заплатят?» Как будто можно оценить, скажем, восход солнца. Невольно напрашивалось сравнение с американцами и с жителями нашей страны. У американцев улыбка редко кажется настоящей, чаще просто обязательная, до тошнотворности. А наши вообще, загруженные и угрюмые. А с угрюмым человеком общаться не особо хочется. В общем, помогли мне освоиться в стране сами австралийцы. Причём произошло это очень быстро и не навязчиво. Уже через три дня исчезла некоторая моя скованность и закомплексованность. А вот климатические особенности доставили немало хлопот. Пока старался с ними разобраться, успел обгореть. Да не просто до волдырей, или красноты, а до опухших от солнца рук и жареных ушей, добавив, таким образом, забот местным жителям. Ибо они старались искренне помочь мне преодолеть эту проблему. Заслуживает внимания, на мой взгляд, встреча по этому поводу, с полицейским у местечка Гандагай, на четвёртый день пути. Уже вечерело, и я подыскивал место для ночёвки. Необходимо отметить, что ночевал я в основном, в палатке. Место, как правило, всегда можно найти, тем более что палатка моя небольшая, высотой всего-то 70 сантиметров, а длинной чуть больше двух метров. Места нужно совсем немного. Задачу осложняла идущая вдоль дороги изгородь из проволоки, очень хорошего качества и превосходно натянутая. Как я понял, она просто необходима. Ведь на территории, свободной от лесов пасутся буквально миллионные отары овец и бесчисленные стада коров. Изгородь исполняет роль пастуха и препятствует выходу этих животных на дорогу. Она то приближается к самой дороге, то несколько удаляется от неё. Я старался для ночёвки подыскать заросли кустарника типа акации или туи, нередко довольно густого и способного спрятать палатку и велосипед. Должен сказать, что это всегда удавалось, хотя иногда поиски подходящего места несколько затягивались. В любом случае всегда приходилось ехать после захода солнца какое-то время. А что делать!? Вечером ветер, как правило, утихает, жара, которую днём можно охарактеризовать, как испепеляющую, спадает. Пока удастся место подыскать, - глядь, а уже стемнело совсем. Зато в эти, последние перед ночёвкой моменты, прибавляешь к дневному километражу все 12, а то и 15 километров. Ну, так вот. В тот вечер перед Гандагаем, я изо всех сил налегал на педали, посматривая на заходящее солнце и, подсчитывая то количество времени, которое мне осталось на сегодняшнюю работу. Неожиданно полицейская машина, обогнавшая меня, стала притормаживать и остановилась метрах в ста пятидесяти впереди. Вспоминая не очень приятные встречи с американской полицией, а моменты этих встреч тут же пронеслись в голове, настроился на подобное общение с тем молодым парнем, который, выйдя из машины, направился мне навстречу. Сомнения в том, что он остановился по мою душу, не было. Я попытался, было проскочить мимо, но он, довольно настойчиво, предложил мне остановиться. Настороженность моя сразу улетучилась, как только я увидел его дружескую улыбку и то, что он абсолютно не собирается хвататься за пистолет. Более того, полицейский этот начал объяснять, показывая на мой незатейливый головной убор, что без шлема ехать по хайвэю опасно, но более всего опасно ехать в такой маленькой кепочке, которая совсем не защищает от солнца. Призвав на помощь весь свой запас английских слов, я попытался объяснить, что эта кепка мой талисман, с которым я объехал полмира. Правда, для объяснения пришлось вытащить несколько фотографий, которые я предусмотрительно взял с собой в дорогу. Пришлось воспользоваться и письмом на английском языке, которое я подготовил дома, рассказывающее обо мне, о моей работе с детьми, о моих путешествиях и о цели нынешнего маршрута. Выслушав меня, полицейский долго тряс мою руку, а затем вынес из машины крем от солнца, показал на мои обгоревшие руки и лоб, поясняя, что без крема ехать по его стране летом, это дело опасное, пожелал счастливого пути и уехал. Встреча оставила приятное впечатление, хотя за время разговора солнце нырнуло за горизонт, почти не оставив мне времени на поиски места для ночёвки.

Приятной неожиданностью оказалось наличие душа при площадках для отдыха, на некоторых заправках и, в так называемых «Сервис центрах». Есть такие центры на дорогах Австралии, включающие в себя магазин, кафе, гостиницу и прочее. Как известно проблема гигиены всегда довольно остро стоит перед путешествующим человеком. Если останавливаться на ночлег в мотелях или караван парках, проблема эта отпадёт, так как наличие душа, это обязательный атрибут сервиса, но я себе позволить мотель просто не мог, караван парк использовал лишь, в крайнем случае, так как денег у меня было совсем немного. Сразу настраивался на мытьё в реках, каковых в Австралии не очень-то и много и проблема представлялась очень острой. Каково же было моё удивление, когда на заправке я увидел душ, причём абсолютно бесплатный! Проблема гигиены решена абсолютно неожиданно и просто!

В местечке Албуру попрощался со штатом Новый Южный Уэльс и, переправившись по мосту, через самую многоводную реку материка – Муррей, заехал на территорию самого маленького штата – Виктория, второго штата на пути. Хотя площадь в 227. 600 кв. км, которую имеет этот штат, мне вовсе не показалась маленькой. Девять дней и около 1000 очень интересных километров я проехал по этому штату. В Мельбурне я задержался на несколько часов, покатавшись по центру, и побродив по улицам, частенько ведя велосипед в поводу. Города я не очень люблю и стараюсь в путешествиях обходить их. Но в Австралии моё мнение на этот счёт несколько изменилось. Оказалось, что ни один из тех крупных городов, в которых мне довелось побывать, не похож на другой. Много зданий с очень интересной архитектурой, и ещё больше зелёных, нередко, невероятно красивых парков. В семидесяти километрах от Мельбурна, во втором, по численности населения городе штата – Джилонге, у меня состоялась встреча с учителями одной из школ города. Мы познакомились ещё на четвёртый день пути в небольшом городишке, под названием Будкхан, куда я заехал, чтобы пополнить запас сока. Они же, возвращались из деловой поездки, и так же как и я заехали в городишко, где состоялась встреча, абсолютно случайно. В итоге, после часовой беседы, стал обладателем адреса и телефона в городе Джилонге, куда я должен был попасть через несколько дней пути. Во время очень интересного общения я не только узнал историю и достопримечательности города, но и получил обширную информацию по многим интересующим меня вопросам. Я узнал, например, что школы здесь невелики, но труд учителя почётен и хорошо оплачивается. С удовольствием и некоторой завистью узнал, что учителю положен для работы компьютер, и выход в интернет, причём абсолютно бесплатно. Познакомился с планировкой дома, с блюдами национальной кухни. И, плюс ко всему, мне был вручен адрес и телефон друга моих новых знакомых в Аделаиде – следующем крупном городе на пути к Перту.

Из Джилонга путь мой лежал дальше, к берегу Индийского океана и, затем, вдоль побережья к Аделаиде, захватывая 320 километров Великой Океанской Дороги, самой впечатляющей трассы Австралии, как гласят, на этот счёт, все справочники. На побережье довелось увидеть скалистые интереснейшие формирования. Отдельные скалы, в результате беспрерывной работы моря оказываются стоящими в некотором удалении от берега, создавая великолепнейшее зрелище, и заставляя собираться здесь тысячи туристов. Скалы Двенадцать Апостолов, Гибсон Степс и Лондон Бридж, являются символом этой части материка. По дороге к этим знаменитым скалам пересекаю национальный парк Отуэй, который начинается от селеньица Аполло Бей. Дорога здесь уходит от побережья немного к северу и поднимается в горы. Горы не высокие, но восемьдесят километров крутых бесконечных подъёмов и, не менее крутых спусков утомляют, не смотря на то, что путь проходит по великолепному заповедному лесу, состоящему из гигантских древовидных папоротников и эвкалиптов. Ехать удаётся немного, в основном приходится вести железного друга в поводу. Заночевать пришлось в горах, километров десять не доехав до, обозначенного на карте селения Лаверз Хилл. Заночевал в лесу, из эвкалиптового молодняка. Всё бы хорошо, да весь вечер донимали не менее злые, чем в наших краях комары, пришедшие на смену вездесущим мухам. Весь вечер и следующее утро шёл дождь, состоящий из мелких-мелких капелек воды, похожих скорее на очень плотный туман. Лаверз Хилл, оказалось крошечным селение, основным зданием которого является заправка, небольшой магазинчик, кафе и почтовое отделение. Причём все вышеназванные объекты находятся в одном здании. После этого селения дорога вновь идёт через леса из эвкалиптов, древовидных папоротников и, как это ни странно, сосен. Конечно, - сосна не европейская, а своя, австралийская. И всё же, сам факт! Асфальт практически сухой, а влага – в самом воздухе. После Лаверз Хилл дорога идёт то вниз, то по равнине, выходя к побережью, и здесь туман рассеивается и, оглянувшись назад, я вижу, что вершины гор и их склоны покрыты облаками. Никакой это не дождь был! Самые настоящие облака! Только и всего. Здесь на побережье, опять можно держать скорость, порядка 15 км/час. Невысокая скорость, но после бесконечных подъёмов, которыми меня весь вчерашний и сегодняшний день помучила дорога, эта скорость воспринимается с радостью.

У города под названием Уорнамбул оставляю Великую Океанскую Дорогу и выхожу на хайвэй под номером «1», который надолго станет моей основной дорогой в этом путешествии. Немного портят настроение бесчисленные полчища мух, которые появляются с восходом солнца и не дают о себе забыть до самого его захода. От наших комаров можно убежать на велосипеде, от этих же тварей божьих – никуда не спрячешься. На спуске, когда скорость приличная, они устраиваются на спине и едут «зайцами» до самого окончания спуска, а затем, что называется «с тыла», - опять нападают. Причём стараются залезть в глаза, уши, ноздри, и помешать им в этом мероприятии, очень трудно. Они отличаются какой-то особой юркостью и ловкостью. Остаётся только отмахиваться от них, но делать это надо постоянно и бесконечно. Постепенно населённые края остаются позади. Не доезжая до Портланда, я свернул на второстепенную дорогу, и сразу оказался в невероятной глубинке. Овцы, возделанные поля, изредка встречающиеся рощи эвкалиптов, и ещё реже – отдельно стоящие дома фермеров, - вот и всё, что довелось увидеть на этом сорокакилометровом участке. Небольшой, но абсолютно типичный для Австралии городок Хейвуд, куда вывела меня дорога, на полторы сотни жителей имеет прекрасный стадион, теннисный корт, гольф клуб и, видимо, живёт и процветает. Я заметил, что уровень жизни в Австралии вовсе не зависит от численности населения того или иного населённого пункта. Даже такой маленький городок, как вышеназванный Хейвуд обладает всем необходимым набором услуг, необходимых для полноценной жизни. Постепенно штат Виктория остаётся позади и, у города Маунт Гамбир попадаю на территорию Южной Австралии, - следующего штата на моём пути. Примечательно, что информационный центр на въезде в Южную Австралию находится в отслужившем свой срок паруснике. Отремонтированный и поставленный на постамент в самом центре города, он отрабатывает, вторую жизнь, привлекая своим видом многочисленных туристов. Штат Южная Австралия занимает шестую часть континента, и больший процент населения его проживает в Аделаиде и её окрестностях. Именно поэтому значительную часть пути до Аделаиды мне пришлось ехать по местности с довольно редким населением. Пейзаж можно бы с успехом назвать унылым, но я радуюсь тому, что вижу. Это настоящая австралийская саванна-редколесье. Отдельно стоящие корявые эвкалипты, а иногда только стволы или их остатки, абсолютно лишённые листьев, создают чрезвычайно неповторимый ландшафт, присущий только этому материку. Затрудняет движение встречный сильный ветер, но я давно втянулся в работу и свои запланированные 130 – 150 км в день прохожу довольно бодро. Пересекаю 37-ю параллель, так хорошо известную по роману «Дети капитана Гранта», автором которого является незабвенный Жюль Верн, и устремляюсь к Аделаиде. На подходе к этому городу пришлось преодолеть хребет Финдерс, - горную гряду, встающую на пути. Она не широка, всего-то километров 50, но попыхтеть заставила. Аделаида, город интересный и своеобразный. В Америке все большие города на одно лицо. Здесь тоже, вроде бы так – авеню, стриты, ухоженные домики и дома. Так, да не так. Свой, особый шарм имеет не только город – каждая улица. Да, плюс ко всему, старушкой Англией попахивает изрядно. Нет, да нет, – здания викторианского стиля, характерного для Великобритании, появляются на глаза. Зелено кругом. Около каждого дома обязательно растут деревья, за которыми их хозяева ухаживают очень тщательно. А уж парков, - не счесть. Причём, почти каждый парк имеет в обязательном порядке спортивные площадки, корты, и места для отдыха. В таком парке просто находиться – громадное удовольствие. Некоторые из таких рекреационных зон имеют искусственного или естественного происхождения пруды и озёра, в которых нашли приют дикие обитатели, каковыми являются, скажем, утконосы. Живут, себе преспокойненько, не боясь нехороших людей. Мирно уживаются эти дикие обитатели и люди, зашедшие немного отдохнуть. Заасфальтированная тропинка или велодорожка, снабжённая соответствующей разметкой, проведёт по самым потаённым местам такой вот зоны отдыха, находящейся в самом центре города. Причём парков таковых, повторяю, великое множество. Даже деловой центр буквально окружён парковой зоной. В Аделаиде я остановился погостить у учителя географии по имени Джефф, адрес которого, заимел ещё в Джилонге. Он преподаёт в школе экономическую географию, и, если судить по результатам нашего вечернего разговора, очень доволен работой и жизнью. Вообще, в этом путешествии мне очень везло на знакомства с учителями, и эта встреча была не последней. Здесь же, в Аделаиде, произошло первое знакомство с австралийскими аборигенами. Как я хотел, что бы подобная встреча состоялась. Я просто жаждал этой встречи! И находясь дома, и уже, будучи здесь, в Австралии. Аборигены, в прямом смысле, находятся между миром отцов (именно отцов) и современным миром. Их как бы вырвали с корнем из привычной жизни, затем немного прикопали и забыли об их существовании. Мир белого человека многим из них чужд и это читается в их глазах. Их отцы кочевали по равнинам, охотились, добывали огонь трением, вели борьбу за жизнь и очень хорошо знали законы природы. И это знание помогало им выжить, ставило их в один ряд с другими народами. Культура их уникальна и достойна того, что бы жить. Но времена изменились. Незачем стало охотиться и добывать воду, ведь сервис проник в самые отдалённые районы страны, и всё это можно свободно купить. Да и спичкой костёр разжечь значительно проще. Да вот беда. От мира отцов уйти удалось пока недалеко, а в новый мир никак проникнуть не удаётся. Может быть, просто не хочется. Образования не хватает, да и нужно ли оно аборигенам!? Мы же не пытаемся вести жизнь, присущую им, этим детям природы, а их принуждаем забыть учение отцов. Я перешёл на «мы», я тоже белый человек, и, естественно, ощущал себя именно белым человеком, и аборигенами воспринимался так же. У американских индейцев надменность по отношению к белому человеку даже во взгляде. Даже деталями одежды они подчёркивают своё индейское происхождение и, похоже, очень сильно этим гордятся. Первые же, попавшие в поле моего зрения аборигены-австралийцы, произвели впечатление очень испуганных людей. Как будто они стесняются самого своего вида. Как зайцы, случайно увиденные в лесу, но которые поняли, что обнаружены, застывшие в испуге и готовые дать стрекача. Еле уговорил молодых аборигенов попозировать перед фотоаппаратом. Причём, они абсолютно не спросили с меня платы за съёмку. Как оказалось, брать с туристов за это деньги, - обычное дело. Люди старшего возраста так и не согласились постоять перед фотоаппаратом. Но я знал, что на пути у меня ещё знаменитая Ялата – резервация коренных австралийцев и надеялся на то, что мне удастся какие-то фотографии сделать в этой резервации. Надеялся на более серьезное знакомство с представителями этого интересного народа. Австралийские аборигены относятся к, так называемой, австралоидной расе, имея чёрную кожу, и, в отличие от африканоидов, очень густую бороду и волнистые волосы. Но до резервации ещё нужно было добраться. А для этого предстояло обойти залив Спенсер, познакомившись с Макефильдом, – городком, откуда уходили на южный полюс знаменитые его покорители, – Р. Скотт и Р. Амундсен. Нужно было «оттолкнуться» от города под названием Порт Огаста, что находится на северной оконечности залива Спенсер, преодолеть после этого пятьсот километров до Седуны, городка, который является своеобразным форпостом на восточной границе знаменитой равнины Наларбор, пересекая при этом несколько национальных парков. Именно в этих парках я «охотился» с видеокамерой за кенгуру, и снимал на плёнку знаменитые заросли, называемые в этих краях бушем или скрэбом. И только после этого, пропылив ещё двести километров по Наларбору, равнине, которая является южным продолжением Великой Пустыни Виктория, попасть на территорию резервации. Населённые пункты на Наралборе редки. Чаще всего, это просто придорожные дома, расстояние между которыми нередко 190 километров. Каждый такой дом имеет очень небольшой магазинчик, кафе, душ, мотель или караван парк. Именно здесь можно пополнить запас воды, без которого пускаться в дальнейший путь очень неблагоразумно, на мой взгляд. Температура днём на Наларборе может доходить до 40 градусов, а в разгар лета, говорят, и повыше. Первым белым исследователем равнины является Джон Эйр. Он пересёк её с запада на восток в 1841 году. А окончательно заасфальтирована она была лишь к 1976 году. Я непременно вёз с собой, что называется, про запас, литров 12 – 13 питья (воды, сока и молока), и запас этот никогда лишним не являлся. Кстати сказать, вода очень дорогая, дороже, чем молоко или фруктовый сок. Вес багажа значительно увеличился и, соответственно усилилась нагрузка на заднее колесо. И оно не выдержало нагрузки. Задняя втулка дрогнула и начала, потихоньку, выходить из строя. Запчастей у меня с собой было совсем немного, ведь так получилось, что на сборы (да не куда – ни будь ещё, а в Австралию!) у меня было всего-то шесть часов. Понадеялся на «авось». «Авось» не сработал. Между придорожными домами, основными спутниками и собеседниками являются лишь мухи и кенгуру, причём создаётся впечатление, что их здесь равное количество. Растительность скудная. Невысокие колючие кустарники, отстоящие друг от друга на расстоянии два – три метра, и, между ними лишённая травяного покрова красная земля. Иногда невысокие трёх – пятиметровые эвкалипты появляются, внося некоторое разнообразие в окружающий ландшафт. И это на протяжении многих десятков и сотен километров. В Ялате, куда я добрался на второй день после Седуны, вновь встречаю аборигенов. Интересен музей – магазин, в котором великое множество поделок аборигенов, предметов искусства, орудий труда, фотографий, открыток и буклетов. Немногие из коренных жителей поставляют сюда для продажи и выставок материал. Немногие держат себя в руках и не пьют «огненную воду» - виски. Для абсолютного большинства виденных мною в резервации чернокожих австралийцев, алкоголизм, это очень серьёзная проблема. Наиболее прогрессивная часть аборигенского населения пытается поднять уровень самосознания, пытается сохранить и возродить некоторые, не утраченные окончательно, традиции предков. По крайней мере, предметы искусства, музыка, записанная на диски и кассеты, пользуется огромным спросом у туристов. В Ялате, мне удалось приобрести пару бумерангов, что называется, из первых рук, за, сравнительно небольшую цену.

Приближается граница между штатами Южная и Западная Австралия. Дорога выкатывает к берегу Большого Австралийского залива и целых двести километров бежит недалеко от кромки океана. Иногда виднеются его голубые просторы, и тогда я сворачиваю с хайвэя, и спешу насладиться прекрасными и величественными видами. Высоченный берег, сплошной скалистой стеной уходящий в воду и бескрайние просторы океана, создают непередаваемое словами зрелище! Огромные, поражающие не высотой своей, а длиной океанские волны устремляются к скалистому берегу и разбиваются со страшным грохотом, бросая вверх массу воды, моментально разлетающуюся миллионами брызг, искрящихся на солнце. Высоченное синее небо дополняет эту, поистине волшебной страны достойную, картину. И никакого влияния человека, только небо, солнце, берег и океан!

От Юклы, которая оказалась обычным придорожным домом, дорога, постепенно оставляя океан немного в стороне, уходит в глубь Наларбора. Искривлённые стволы небольших эвкалиптов, оранжевая земля и серые скалы, бесшумно пробегающие кенгуру и крики многочисленных стервятников, создают впечатление настоящего заколдованного леса. По крайней мере, я себе его в детстве таким и представлял. Единственное, что возвращает к действительности, и связывает с цивилизацией, это пустынная асфальтовая дорога. Машин, особенно вечером, практически нет. Жутковато. Чем дальше уходит дорога от океана, тем становится жарче. Мухи уже не дают покоя ни днём, ни ночью и спрятаться от них можно лишь в палатке. Приходится даже делить с ними еду. Чувство абсолютного бессилия охватывает в тот момент, когда видишь, как приготовленную для обеда пищу буквально растаскивают муравьи и мухи. Пытаешься как-то противостоять этому, вооружившись полотенцем, но куда там! Оторвался от бутылки, что бы перевести дух после десяти глотков, глядь, а в бутылке уже пара мух плавает и мою воду пьют. А ведь её и так мало. Здесь, на некотором удалении от океана, меняется направление ветра. Теперь ветер встречный и чахлый, редкий кустарник не в состоянии противостоять ему. Несутся навстречу пыль, сухие листья, сухая кора. Иногда на несколько секунд ветер стихает и я вспоминаю, что велосипед способен на свободный ход. Но, как бы то ни было, эти 1200 километров Наларбора остались позади. От Ноурсмана к Перту ведёт два пути. Один – прямой, проходящий через засушливые районы юго-запада. Другой путь проходит вдоль всего юго-западного побережья и даёт возможность посмотреть леса из эвкалиптов – гигантов. Этот, второй путь длиннее, но, безусловно, интереснее, и я не без некоторого колебания, избираю именно его. Эсперанс, это курортный городок с населением в 13 тысяч человек, ухоженный и опрятный, буквально вылизанный жителями. Хотя поддерживать чистоту довольно несложно. Ведь на каждом шагу стоят пластиковые мусорные баки, мусор из которых ежедневно убирается работниками специальной службы. А вообще австралийцы не любят людей, которые мусорят на улицах и дорогах. Даже когда я ехал по Наларбору, удивлялся чистоте австралийских дорог. Близ Эсперенсе множество соляных озёр. Невеликие по площади и, иногда, с небольшим количеством невероятно солёной воды. Запах соли стоит в воздухе отчётливый. По краям таких озёр стоят чахлые деревца, иногда абсолютно сухие и лишённые листвы начисто. Стоят, как торчащие из земли огромные кисти рук, указывающие своими больными, искривлёнными пальцами-ветвями, куда-то вверх. Скорее всего они ругают солнце, за испаряющуюся, с огромной быстротой, влагу. Солью покрыты поля и пастбища, и как тут удаётся что-то вырастить, остаётся загадкой. Но в огромных амбарах, правда нисколько не похожих на наши, складируется невероятное количество собранного зерна, которое, не залёживаясь, по железной дороге увозится в Перт или Олбани. Вдоль побережья тянутся горы. Невысокие, не выше тысячи метров. Австралия похожа на гигантское блюдце, которое когда-то поднялось над океаном своими краями, а не центром. Поэтому горы на побережье, дело обычное. Начинаясь у городка Денмарк, что находится в 50 километрах от Олбани, на протяжении почти трёхсот километров путь проходит через национальные парки, состоящие из эвкалиптовых лесов. «Страна великих деревьев», так называется этот край, о чём вещает соответствующий указатель. Вот уж, поистине, страна чудес! И своеобразной столицей этого края, является городок Пембертон, в котором всего-то проживает 900 жителей, но он знаменит по всей Австралии. Деревья – гиганты, некоторые из которых за свои размеры имеют собственные имена, господствуют в этих краях. Посмотреть на них съезжаются люди из всех уголков континента. А посмотреть есть на что! Огромные, в три-четыре обхвата эвкалипты, с винтообразно закрученной древесиной стволов, уходят ввысь. Густой подлесок, среди которого встречаются травяные деревья, создаёт впечатление полной непроходимости. Многие деревья имеют высоту более 60 метров, а «рост» самых высоких достигает 90 метров. Об этом говорят многочисленные плакаты и буклеты, которых великое множество в информационном центре, в Пембертоне. Можно прокатиться на маленьком паровозике, скорее похожим на трамвай, чем на паровоз, по эвкалиптовым лесам. Железная дорога вывезет к самым известным деревьям парка, листья деревьев будут задевать вагончики, а рукой можно будет эти листья потрогать, не страшась неприятностей. Ведь скорость у паровоза очень небольшая, окна не застеклённые, и путешествующий на паровозе будет чувствовать запах эвкалиптового леса, и успеет насладиться видами. По национальному парку, который раскинулся на многие десятки километров, проложены пешеходные тропы, снабжённые указателями и местами для отдыха, и проведения пикника. Желающих побродить с рюкзаком, - так же много, как и автомобилистов. Есть и велосипедные дорожки, ибо очень многие австралийцы предпочитают сменить автомашину на велосипед, на время уик-энда. И вообще, более здоровой нации я не видел. По моим весьма скромным подсчётам, физкультурой занимаются ни много, ни мало 50% австралийцев. И передачи транслируются спортивные постоянно по телевидению. И трибуны при этом заполнены до отказа. Прямо самый настоящий физкультурный бум переживает эта страна. У нас, в конце 70-х, началось что-то похожее. А вот Америка в этом отношении, отстаёт изрядно. Я отвлёкся, прошу прощения. Впечатлениями переполнен. Они бьют через край, и собрать их воедино, просто не представляется возможным. Близ Пембертона находится дерево Глочестера, снабжённое платформой, для наблюдения за лесом. Когда-то с этой платформы выглядывали лесные пожары. Сейчас это одна из достопримечательностей парка. Платформа находится на высоте 61 метра от земли и наверх ведёт винтообразная лестница из вживлённых в ствол дерева железных стержней.

Покинув, так понравившийся край эвкалиптов-гигантов, устремляюсь к Перту. Остаётся совсем немного километров до этого города, который является завершающей точкой маршрута путешествия. Горы остались позади, а я, достигнув западного побережья у Банбари, ещё некоторое время кручу вдоль него на север, к столице Западной Австралии. Город расположен очень компактно. Он по праву считается самым изолированным городом мира. Ведь до Аделаиды отсюда 2700 км. Поистине огромные расстояния.

Передо мной стоит очень важная задача. Мне нужно каким-то образом добраться до Сиднея, ведь именно оттуда я должен вылететь в Москву. У меня ещё есть 10 дней в запасе и удача, опять улыбаясь, дарит поистине королевский подарок. Абсолютно случайно знакомлюсь с дальнобойщиком по имени Денни. Он совершает поездки с запада на восток страны и обратно, и готов взять меня с собой. В итоге, я совершаю поездку на машине с запада на восток до города Оранж, что находится в 250 км от Сиднея. Превосходно! Именно здесь, на подъезде к Сиднею находится горный массив Голубые Горы, славящийся своими великолепными видами. Весь этот массив входит в национальный парк, с которым я имею возможность познакомиться поближе. Доехали без приключений. Прощаюсь с Денни и двигаюсь в сторону Сиднея. Спешить некуда, впереди ещё пять дней до самолёта. Взбираюсь на хороший перевал, под названием Виктория с высотой 1064 метра, предвкушая встречу с Говетс-Лип, - самым высоким водопадом Австралии, падающим в один из самых широких каньонов, о котором уже успел прочесть. Увиденное превзошло все ожидания! Величайшее зрелище! Все находящиеся вместе со мной на смотровой площадке туристы – австралийцы и японцы добродушно посмеивались, глядя на меня. А я, не обращая ни на кого внимания, не мог сдержать возгласов восхищения, и бегал от края до края смотровой площадки, то с видеокамерой, то с фотоаппаратом. Широченный каньон, склоны которого до половины поросли эвкалиптовыми лесами уходит, извиваясь, вдаль. Испаряющееся эвкалиптовое масло, парящее над лесами, придаёт горам голубоватый цвет. Отсюда и название гор. Следующий день подарил встречу с самой известной скалой «Три Сестры», являющейся символом Голубых гор. Скала, разделённая на три части расположена несколько в стороне от основной стены каньона. Создаётся впечатление, что она висит сама по себе в воздухе. Лишь дождь напомнил о том, что пришла осень, и немного испортил общение с горами. До отъезда успел съездить на знаменитый Ботанический залив, куда впервые высадились капитан Кук и его спутники. Я, естественно, зашёл в океан, а затем вышел на берег в том месте, где это сделал Кук.

Путешествие удалось. Позади 5392 км. Пройден путь от океана до океана. Кругосветка продолжается, таким образом.

Кочетков Владимир. Учитель географии. Сурское